«Колоннада виллы Максима близ Эфеса. Справа – вход во внутренние покои, закрытый тяжелой завесой. Вдали море. Вечер. Максим за круглым мраморным столом разбирает древние папирусные свитки. Орибазий входит взволнованный…»

«По небу, над крышами города, летят детские воздушные шарики. Они летят один за другим. Их становится все больше и больше. Прохожие удивленно следят за их полетом. Шары вылетают из-за деревьев бульвара…»

Эта пьеса о великом французском комедиографе Жане Батисте Мольере (Поклене) (1622–1673). Главная идея драматурга – трагическая зависимость гениальнейшего комедиографа от ничтожной власти, от напыщенного и пустого Людовика XIV (1638–1715) и окружающей короля «кабалы святош».

«В цирке. На сцене – большая, даже огромная, грязноватая комната с оштукатуренными стенами; в левой стене, в арчатой нише, единственное окно куда-то во двор – свет мутен и слаб, так что и днем приходится зажигать электричество. На стене, противоположной рампе, в самом верху, ряд небольших окошечек с запыленными стеклами: эти окна обращены куда-то внутрь цирка, и по вечерам, во время представления, ярко светятся, днем же темны. В этой же стене, над двумя каменными ступеньками, большая, наглухо забитая дверь, окрашенная белой меловой краской. В правой стене, почти в углу, высокая и широкая дверь филенок, с округлым верхом, ведет в конюшни и на арену; днем там темновато, вечером слабо освещено…»

Экстравагантный, умный, ироничный «Театральный роман»…

«Видны передняя, гостиная и спальня в квартире Зои. В окнах пылает майский закат. За окнами двор громадного дома играет, как страшная музыкальная табакерка. Граммофон поет: «На земле весь род людской…» Кто-то кричит: «Покупаем примуса!» Другой: «Точить ножи-ножницы!..» Третий: «Самовары паяем!..» Граммофон: «Чтит один кумир священный…» Изредка гудит трамвай. Редкие автомобильные сигналы. Адский концерт. Вот он несколько стихает, и гармоника играет веселую польку…»

Книга «Дредноуты» о самых больших военных кораблях, о событиях Первой мировой, о грандиозной Ютландской битве. Евгений Гришковец рассказывает историю битвы, как мальчик излагает друзьям увлекательную сказку о больших кораблях и морских боях. Гришковец дробит большую историю на крошечные осколки человеческих судеб. На самом деле те вещи, о которых пишет Гришковец, – некоторые диковинные примеры соблюдения правил чести, воинской доблести, мужества и даже самоотверженности – сейчас неоднозначно воспринимается не только женщинами, но и современными мужчинами. И вовсе не потому, что все эти качества им не присущи, просто не востребованы. «Это будет удивительный альбом, сделанный в мало известной у нас традиции. Идея создания принадлежит Ирине Юткиной, с которой мы работаем уже почти 10 лет. Она пригласила художника Романа Кулешова, и он создал прекрасную и абсолютно законченную художественную вещь...»  Евгений Гришковец

"Лизистрата". Народная комедия в двух частях на темы Аристофана – как и все у Филатова, она полна искрометного юмора и глубокого смысла. В самом деле, на что же готовы пойти женщины, лишь бы мужчины перестали воевать? На многое, очень и очень многое! Вы даже представить себе не можете, на что они, жестокие, способны, чтобы, как говорит одна из героинь, «только б не было войны»… А на написание этой комедии Филатова вдохновила его собственная кошка!

«Кого только ни встретишь в дороге!.. Заговоришь с человеком – и вдруг выясняется, что вы с ним давным-давно знакомы. И даже больше, чем знакомы. Вы – приятели. И даже больше, чем приятели. Друзья! Ну до чего же тесен мир!..»

«Осень. Дача в окрестностях Петербурга. Слева сад, , справа сторона дачи, перед ней цветник, опавшие георгины. Большое открытое окно, в которое видна внутренность комнаты и Аделаида, одевающаяся перед зеркалом. Перед балконом горничная накрывает чайный столик. В глубине калитка…»

«Глаза у Лавочника завязаны поясом, напоминающим пояс от кимоно: длинный, узкий, концы свисают сзади двумя косами. На поясе нарисованы два глаза, там, где им, собственно, и полагается быть. Поверх повязки Лавочник носит очки в роговой оправе, с толстыми стеклами…»

Дмитрий Сергеевич Мережковский – известный русский и европейский поэт, писатель и философ Серебряного века. Один из основоположников русского символизма, он первым ввел в литературу жанр историософского романа. Пьеса Мережковского «Романтики», написанная на сюжет из семейной хроники Бакуниных (в тексте – Кубаниных), в центре которого – молодой романтик-максималист Михаил, была принята к постановке в Московском Художественном театре в 1915 г., однако в августе 1916 г. К. С. Станиславский и Вл. И. Немирович-Данченко пришли к решению отказаться от «Романтиков», найдя в пьесе «привкус спекуляции возвышенными идеями». «Романтики» были поставлены осенью 1916 г. Александринским театром.

«... АЛИК. Все кончено… Дрожишь ты, Дон Жуан? ДОН ЖУАН. Я? Нет! Я звал тебя и рад, что вижу… Вот моя рука! (Осторожно протягивает руку, пытается забрать зажигалку у Алика.) О! Тяжело… пожатье каменной десницы… Оставь меня! Пусти! Пусти мне руку… (С трудом вырывает у Алика зажигалку и бутылку, рассматривает ее.) Я гибну? Кончено?.. Э!.. Где наша не пропадала! Была не была! (С отчаянной смелостью делает глоток, его дыхание перехватывает, затем – шумный выдох.) Коктейль «Молотов», говорите?.. А похож на самогон! Огурчика ни у кого не найдется?.. (Устало опускается на стул.) ...»

Действие пьесы происходит в девятисотые годы в России, переживающей жестокий экономический кризис. По стране в поисках заработка бродят толпы разорившихся крестьян и рабочих, которые, в конце концов, опускаются на «дно». Безвыходным положением этих выброшенных из жизни людей пользуются владельцы зловонных подвалов, которые они превращают в мрачные ночлежки. В одной из таких ночлежек, которую содержит Михаил Иванович Костылев, готовый даже из своих несчастных и обездоленных постояльцев выжать последнюю копейку, и происходят все дальнейшие события. Здесь под мрачными и угрюмыми сводами ночлежного дома нашли себе приют люди самого различного характера и социального положения, выходцы почти изо всех слоев тогдашнего русского общества. Разные пути привели их на «дно», все они достойны лучшей участи, но большинству из них грозит неминуемая нравственная, и даже физическая гибель. Но именно здесь, «на дне» среди жалких искалеченных бродяг, среди мрака и безысходности зарождается спор о человеке и о смысле его жизни. Именно здесь торжественным гимном звучат слова: … Человек – вот правда! Все – в человеке, все для человека! Существует только человек, все же остальное – дело его рук и его мозга! Человек! Это великолепно! Это звучит – гордо!" ! Че-ло-век! Надо уважать человека! Не жалеть… не унижать его жалостью… уважать надо!

« Ольга Ивановна . Респектабельная, миниатюрная пенсионерка, прежде работала учительницей. В речи и повадках крайне интеллигентна. Женя . Ленивый и неумный парень под тридцать. Где-то учился, недоучился. Кое-как работает, ничего ему от жизни не надо – было бы выпить, поесть и какая-нибудь баба…»